— Сколько раз вам говорить? — взвился Гарри. — Это не я! Это дементоры!

— Де-кто? Это что ещё за дрянь такая?

— Де-мен-то-ры, — повторил Гарри по слогам, — двое.

— И кто это такие, дементоры?

— Охранники колдовской тюрьмы, Азкабана, — сказала тётя Петуния.

Две секунды после этого в кухне стояла абсолютная, звенящая тишина, после чего тётя Петуния захлопнула рот ладонью — как если бы у неё нечаянно вырвалась отвратительная, грубая непристойность. Дядя Вернон в ужасе выкатил на неё глаза. У Гарри в голове всё гудело. Одно дело миссис Фигг — но тётя Петуния?…

— Откуда вы знаете? — ещё не оправившись от потрясения, выпалил он.

У тёти Петунии был такой вид, словно она испытывает глубокое отвращение к самой себе. Она бросила на дядю Вернона испуганный, извиняющийся взгляд и чуть опустила руку, приоткрыв лошадиные зубы.

— Я слышала… как тот жуткий мальчишка… говорил о них ей… тогда, давно, — не вполне связно объяснила она.

— Если вы имеете в виду моих маму и папу, почему бы не называть их по именам? — с вызовом сказал Гарри, но тётя Петуния не обратила на него никакого внимания. Похоже, она была не в себе.

— Должен вам сказать, Дирк, я удивлён, что встретил вас здесь. Приятно, но удивлён. Поговаривали, будто вас схватили.

— А меня и схватили, — ответил Дирк. — Я уже был на полпути к Азкабану, но мне удалось бежать. Оглушил Долиша, позаимствовал его метлу. Это оказалось легче, чем вы думаете, по-моему, он был не в себе. Может, его кто-то Конфундусом стукнул, не знаю. Если так, готов крепко пожать руку любому волшебнику или волшебнице, сделавшим это. Не исключено, что они спасли мне жизнь.

— Скучно... — Потянувшись, Сириус зевнул и с надеждой посмотрел на Джеймса. — Ну, давай, Сохатый, давай сделаем это. Ну, последний разочек... Пожалуйста!

— Нет, — резким голосом осадил его Джеймс. — И не мечтай, Бродяга. Я обещал Лили не трогать его.

— Да ерунда это всё. Она же так и не пошла с тобой гулять, а Нюниус — вон он, сидит в ста метрах от нас... Ну, можно я хотя бы на словах его достану?

— Ты же знаешь, он сразу схватится за палочку. Оставь его уже в покое! — присоединился к разговору Ремус, откладывая в сторону конспект по трансфигурации.

Он бросил обеспокоенный взгляд на сидящего на валуне щуплого угловатого подростка, с головой ушедшего в свои записи и не замечающего ничего вокруг. Тонкие губы беззвучно шевелились — наверное, Снейп проговаривал заклинания, а опущенной к земле рукой, сжимающей волшебную палочку, отрабатывал взмахи.

— Дже-е-е-е-еймс! Я же вижу, у тебя самого руки чешутся. Давай, а? Ну последний раз? — продолжал ныть Сириус, не обращая внимания на реплику Ремуса. — Обещаю, ничего серьезней Конфундуса я к нему не применю.

Глаза Джеймса на мгновение вспыхнули азартом, но, бросив беглый взгляд на сидящих на берегу девушек, одной из которых была Лили Эванс, он взъерошил волосы и отрицательно покачал головой:

— Нет. И только попробуй задирать его за моей спиной! Если это будет стоить мне намечающегося свидания, я не знаю, что с тобой сделаю.

Джеймс старался говорить как можно строже. Но выражение его лица только вызвало у Сириуса приступ смеха, к которому тут же присоединились Питер и Ремус.

— Ладно, всё, хватит! — прикрикнул на них Джеймс, но друзья захохотали еще громче, и, не в силах больше сдерживать под маской строгости вырывающий наружу смех, он махнул рукой.

— Эй, Сохатый, ты говорил, что твои собирались летом в Ниццу? — отсмеявшись, спросил Сириус.

— Ну, говорил.

— И ты вроде как с ними…

— Тебя они вроде тоже как звали.

— Джеймс, Ницца — это для пенсионеров. Давай махнем в Сан-Тропе. Вот где рай! — Сириус мечтательно закатил глаза. — Там греют свои перышки прелестные юные вейлы. Ты когда-нибудь видел...

Раздался громкий плач. Мгновенно отреагировав, ребята вскочили на ноги и обернулись на источник шума.

Рядом со Снейпом они увидели первокурсника с Гриффиндора. Мальчик катался по земле, прижимая руки к животу, и истошно вопил. Снейп, склонившись, кричал на него, но тот не слушал, продолжая истерику. Тогда Снейп схватил мальчика за шею и, нажимом на челюсти заставив того разжать их, что-то вложил ему в рот. Мальчик тут же подавился и стал задыхаться, сучить ногами по песку и царапать пальцами горло. Одним из непроизвольных взмахов он выбил из руки палочку Снейпа.

— Что ты сделал с ним? — рявкнул Сириус, подбежавший быстрее всех.

Он наступил на пальцы потянувшегося за палочкой Снейпа и, вздернув его за ворот мантии верх, стал трясти, повторяя свой вопрос. Подоспевшие следом Джеймс и Ремус склонились над задыхающимся мальчиком.

— Ты в порядке, малыш?

Мальчик стал глубоко и сипло дышать, со свистом выпуская воздух из покрасневших ноздрей.

— Он... он... меня... — давясь рыданиями, прохрипел он, указывая пальцем на Снейпа, после чего закатил глаза и потерял сознание.

Бросив быстрый взгляд на упавшего мальчика, Сириус глухо зарычал и ударил Снейпа кулаком в скулу. Отпрянувший слизеринец полностью раскрылся, и следующий точный удар в висок полностью дезориентировал его. Перед глазами всё поплыло, предметы и люди сливались с бликами света, мир превратился для него в расплывчатые сверкающие пятна. Упав на землю, Снейп пополз к тому месту, куда предположительно упала его волшебная палочка, но, угадав его намерения, Сириус носком ботинка откинул палочку подальше. Выругавшись и сплюнув заполнившую рот кровь, Снейп загреб в кулак горсть песка и швырнул его Сириусу в лицо. Но вскрикнул почему-то Джеймс и стал яростно тереть кулаками глаза. Северус вновь предпринял попытку дотянуться до своей палочки, но ему вновь помешали. Схватив Снейпа в охапку, Сириус потащил его к озеру.

Северус лихорадочно цеплялся пальцами за одежду Блэка, буравя пятками прибрежный песок, он бессознательно ругался и вырывался как обезумевший.

— Устрой головомойку его сальным патлам, Бродяга.

Послышалось улюлюканье столпившихся на берегу зрителей. Шоу «Мародёры против Нюниуса» было любимым развлечением не только самих Мародёров, но и остальных студентов. Нравилось это, может, и не всем, но наблюдало за этим зрелищем большинство, и никто так ни разу и не вмешался.

— Боишься воды, Нюниус? — насмешливо кривя губы, прорычал Сириус, заходя с брыкающейся ношей в обжигающе-ледяную, еще не успевшую прогреться на весеннем солнце воду. — Ты хоть иногда моешься, Нюниус? Нет? Ну так мы это исправим! — воскликнул он, швыряя Снейпа в воду.

Показалось, будто тысячи горячих иголок вонзились ему под кожу, когда озерная вода приняла его в свои ледяные объятия. И тогда он закричал по-настоящему.

Отголоски его вопля еще звучали в ушах столпившихся на берегу студентов, а Северус уже полностью погрузился в воду, удерживаемый Блэком.

Его легкие мгновенно наполнились водой. Ему мучительно не хватало воздуха, стало темно. Объятый неконтролируемым страхом, Северус в какой-то момент перестал сопротивляться, покорно позволив Сириусу топить себя. Пальцы Блэка продолжали впиваться ему в плечи, а колено продолжало давить на грудь, но он не чувствовал этих прикосновений, скорее помнил о том, что его топили именно так.

Боишься воды, Нюниус?

Боишься?

Он услышал голос Лили. Даже из-за слоя воды он видел ее очень отчетливо. Она пыталась оттащить гриффиндорца и просила его отпустить. Через мгновение Поттер оттолкнул Сириуса.

Северус лежал на песке и не сводил глаз с Блэка и Поттера, даже не сознавая, что снова дышит. Вытянувший его из воды и приведший в чувства Люпин сидел рядом и нащупывал его пульс.

Не раздумывая Снейп выхватил палочку из руки Люпина.

В паре шагов они все остановились как вкопанные, глядя на зловещую дверь.

– Ну и? – спросил Рон.

– Не знаю… – засомневался Гарри. – Может, сначала надо постучать?

Все на него уставились, Гермиона с трудом подавила нервный смешок.

– Постучать? – изумилась Джинни. – Да он умер, какая ему теперь разница? Давай же, не стой столбом, входи. Надо с этим разобраться раз и навсегда.

Гарри покачал головой:

– Вы не понимаете. Я думал, у меня будет больше времени на то, чтобы… ну, подготовиться… Вы просто не понимаете.

Выдохнув, Гермиона выступила вперёд:

– Гарри, он отдал тебе свои воспоминания! Это очень личное, это не просто так. Он знал, что делает. Думаю, что поначалу вам будет неловко, но потом…

Гарри так резко повернулся к ней, что Гермиона отшатнулась.

– Но потом ничего не произойдёт! Я ошибся. Ты не понимаешь этого? Из-за моей ошибки он погиб.

Джинни, Рон и Гермиона сочувствующе смотрели на него.

– Гарри, ты ничего не мог сделать. Ты ведь понимаешь, что от тебя это не зависело, – попыталась успокоить его Гермиона.

– Да, понимаю! Что, дементор подери, я мог сделать с этой огромной змеищей? – закричал Гарри. Ему показалось, что друзья одновременно отступили от него на шаг назад. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь унять дрожь в голосе. – Слушайте, вы просто не понимаете. Я думал… я рассчитывал, что у меня будет больше времени, чтобы придумать, что… чтобы что-то сказать.

И тут вперёд вышла Джинни, вид у неё был такой, словно она просто собирается обнять Гарри, но вместо этого девушка решительно обошла его и открыла дверь.

– Джинни! – вскрикнули все трое, когда она с высоко поднятой головой вошла в комнату.

– Профессор? Профессор Снейп? Вы не спите? – позвала она, оглядывая стены в поисках портрета.

– Профессор? – следом вошла Гермиона, потом остальные.

Взгляд сразу падал на большой портрет в богато украшенной раме. Гарри задохнулся от волнения. Картина была в тёмных тонах, удачно оттеняющих профессора Северуса Снейпа, бывшего учителя зелий, главу факультета Слизерин школы Волшебства и Магии Хогвартс.

– Профессор? – позвал Гарри. Подойдя ближе к картине, он нахмурился.

– Гарри, это же не… – прошептала Гермиона.

В комнате вдруг стало необычайно тихо. Рон и Джинни переглянулись, пожав плечами, Гермиона прикрыла рот ладонью, яростно замотав головой. Гарри продолжал вглядываться в портрет. Обычный неживой маггловский портрет.

Это было неправильно. Что же случилось? Неужели произошла какая-то ошибка?

– Смотрите, там письмо, – воскликнул Рон, хватая конверт, адресованный некоему мистеру Поттеру, проживающему по адресу «площадь Гриммо, 12».

– Что? – очнулся Гарри, словно выныривая из своих мыслей. Он ловко вскрыл конверт, развернул письмо и зачитал вслух: «Дорогой мистер Поттер, мы, компания «Посмертное Портретирование», с сожалением сообщаем о том, что оживление заказанного вами портрета мистера Северуса Снейпа прошло неудачно. Такое иногда случается, хотя и очень редко. Все наши попытки обработать картину с помощью магии потерпели поражение, что повлекло за собой создание обычного маггловского портрета. Мы отослали вам картину, чтобы вы сами убедились в том, как тщательно и качественно мы работаем. Вы можете поступить с картиной как сами пожелаете – уничтожить её или же оставить у себя. Мы в свою очередь готовы сделать для вас другой живой портрет, что для вас будет бесплатно.

Мы дорожим нашими постоянными клиентами и готовы запечатлеть для вас кого-либо ещё из почивших в бозе дорогих вам людей. К сожалению, картинные рамы изготавливает наша партнёрская компания «Райские Рамки», поэтому оплатить этот заказ вам придётся отдельно, стоимость составляет двадцать два галеона (на обратной стороне письма вы увидите инструкцию по оплате)».

К тому времени, как Гарри закончил чтение, его замутило, и пришлось снова взглянуть на застывшую на картине тёмную фигуру.

– Мерлин, ну что за дерьмо?! – воскликнул Рон. Его выкрик нарушил вновь повисшую тишину, и все одновременно выдохнули.

– Гарри, ты как? – шепнула Джинни, подходя к нему.

– Брать деньги за рамку в то время, как они запороли портрет! – бушевал Рон. – И что ещё это значит: «Такое иногда случается, хотя и очень редко»? Это не первый случай?

– Да какая теперь разница? – вздохнул Гарри. – Ладно, всё в порядке.

– Гарри? – на этот раз его позвала Гермиона.

Он чувствовал себя так, словно в лёгких кончился воздух, но при этом никак не может вдохнуть. Но ведь получилось как нельзя лучше, разве нет? Мысли метались в голове. Гарри снова окинул взглядом портрет, потом заглянул в письмо и вновь посмотрел на друзей.

– Да в порядке я, я же сказал. Наверное, можно просто накрыть картину простынёй, да? Раз портрет неживой, это не то же самое… Это просто портрет.

– Гарри…

– Да-да, я понял. Во всех смыслах этого слова он мёртв! – выкрикнул Гарри. Просто я… не думал, что Снейп, мёртвый Снейп заставит меня чувствовать себя так… – он встряхнул головой и присел на краешек кровати.

– Для успокоения души могу сказать, – Гермиона села рядом с ним, – что я читала книгу «Затерянные в забытье» – да это просто название такое, – добавила она, увидев скривившегося Рона. – В общем, там рассказывается, как можно общаться с мёртвыми или с их изображениями.

По мнению А.Б. Ли, помимо привидений наиболее приближены к реальным людям их магически оживлённые посмертные портреты, потому что они несут в себе черты реального человека, как бы его отголосок, «эхо», отпечаток души. Они обладают памятью, мышлением, они умеют запоминать новую информацию. Всё это очень размыто звучит, конечно, но смысл такой: ты сможешь разговаривать с профессором Снейпом, как если бы он был жив. Я найду эту книгу и завтра тебе занесу, если хочешь.

Гарри застонал. Похоже, Гермионины заверения не помогли.

– Так вот, чего ты хочешь? – спросила Джинни. – Поговорить с профе…

– Да не знаю я, чего хочу! – признался Гарри. – Вот почему мне и требовалось время! А теперь у меня времени хоть отбавляй, а оно уже не нужно… – он резко вскочил с кровати, отчего Гермиону мягко спружинило вбок. – Пошли. Меня тошнит от этой комнаты.

Гарри намеренно не стал оглядываться на портрет и молча вышел.

– Что хотите говорите, а от этого портрета у меня мурашки, – внёс свою лепту Рон уже за дверью.

– Жаль, что домашних эльфов нельзя продавать, – откликнулась Джинни с ухмылкой.

****

– Снейп! – выкрикнул Гарри, дико озираясь вокруг. Почему-то он был в хозяйской спальне и при этом стоял перед ожившим портретом зельевара. Гарри не помнил, как и зачем попал сюда и зачем снял простыню с картины. Но сейчас он стоял нос к носу с нарисованным Снейпом.

– Поттер, – отозвался портрет.

– Вы разговариваете? – с трудом выговорил Гарри. Но почему это не происходило раньше?

Нарисованный Снейп поднял бровь, предварительно осмотрев комнату:

– Поздравляю вас с открытием, Поттер, вы на редкость наблюдательны, если за семь лет, проведённых в волшебном мире, вы только сейчас заметили, что люди на портретах живые!

Гарри мог только смотреть на профессора во все глаза.

– Но раньше вы не двигались! – пробормотал он, помотав головой. – Вы не двигались, мне даже письмо с объяснением прислали.

– Что я вообще делаю здесь, Поттер?!

– Произошла ошибка, сэр. Кричер…

Снейп резко прервал его:

– Когда меня отправят в Хогвартс?

– Через несколько месяцев. Минимум.

– Поттер, вы имбецил! Портрет, и тот куда нужно повесить не можете! Как вы вообще умудрились нападение Тёмного Лорда пере… Вы ведь должны были умереть...

И тут Гарри просветлел:

– Я знаю! Я и умер. То есть, в определённом смысле я был какое-то время мёртвым, но я вернулся, – и он радостно улыбнулся портрету.

Выражение лица Снейпа было всё тем же:

– Вернулись?

– Ну да! Понимаете…

– А, ну да, выжили, как и обещало пророчество, – прервал его Снейп. – Пророчество годилось лишь для того, чтобы обещать возвращение спасителя и дать надежду простому люду перед лицом неизбежной опасности…

Гарри сник. Поначалу он словно забыл, с кем имеет дело. Со Снейпом. С человеком, который пожертвовал своей жизнью, с тем, кого он при последней встрече обозвал трусом и попытался проклясть. С саркастичным ублюдком. Да с одного взгляда на сердитый портрет было ясно, что отношение Снейпа к нему ничуть не изменилось. Ну, раз уж такое дело, быть посему – решил Гарри. Снейп – это Снейп, в его случае горбатого даже могила не исправила. Но будь Гарри проклят, если не завершит начатое.

– Причиной моего возвращения к жизни послужили переданные вами воспоминания, – Гарри криво улыбнулся. – Вы показали мне способ победить Волдеморта. Если бы не вы, у меня ничего не вышло бы.

– О, ну да, конечно. Пусть эти слова выбьют на моей могильной плите. Только что-то мне подсказывает, что никто не торопится возводить мемориал в мою честь.

– Я просто пытаюсь поблагодарить вас, – помрачнел Гарри.

Снейп приподнял бровь:

– Да ну?

– Да! – нетерпеливо выкрикнул Гарри. – Да, я хочу поблагодарить вас. И я это делаю. За всё… и за воспоминания.

– Ясно, – Снейп прищурился и провёл пальцем по тонким губам. – Отдаём дань? Соболезнуем? Жалеем? Играем в благородство и занимаемся благотворительностью на потеху окружающим, вешая в школе никому не нужный портрет печально известного профессора Снейпа, который и при жизни, и в смерти был жалок.

Гарри казалось, что в лицо летят плевки слов. Наверное, это закономерно, чего ещё можно было ожидать, но он всё равно хотел заставить Снейпа понять:

– Слушайте, всё совсем не так! Вы заслужили этот портрет, портрет директора школы!

– У меня такое впечатление, что до тебя не доходит само понятие «Директор Хогвартса», так ты торопишься вернуть меня к жизни! Видимо, эта твоя временная смерть свихнула тебе мозги ещё сильнее, чем я ожидал, – прошипел Снейп.

Гарри тяжко вздохнул и поднял голову, в упор посмотрев на разгневанный портрет.

– И никто не заслуживает такой смерти, – продолжил он таким голосом, который должен был отразить все его переживания.

Лицо Снейпа потемнело ещё сильнее, что казалось в принципе невозможным.

– Вот она, правда. Наконец-то, – сказал он совсем тихо. – Вина, мистер Поттер. Только вы даже не знаете, за что именно чувствуете себя виноватым. Так?

Гарри нахмурился, отчаянно пытаясь найти нужные слова.

– Убирайтесь, – крикнул профессор.

– Но… – Гарри отступил в замешательстве. Голова закружилась. Всё пошло совсем не так, как он предполагал. Гарри хотел поблагодарить Снейпа, ему нужно было это сделать, хотя бы за маму. До Снейпа нужно донести, что Гарри за последнее время многое понял, понял поведение профессора и отношение к нему, и из-за неумения сделать это Гарри испытывал сожаление.

– Убирайся, – выкрикнул Снейп ещё громче. – Это ты своим поведением приблизил мою кончину, так оставь же меня в покое хотя бы теперь. Уходи. Убирайся отсюда, глупый мальчишка!

С трудом сглотнув, Гарри повернулся и выскочил из комнаты. Завтра. Он вернётся сюда завтра, к тому времени они оба уже успокоятся. Гарри не знал, что он сказал бы, если б остался, но наверняка это было бы что-нибудь резкое и обидное, такие слова, которые не возьмёшь обратно.

****

– Говорю же тебе, Гермиона, что он был живой!

– Живой? – ответила Гермиона уныло, глядя на неподвижный, абсолютно маггловский портрет. Она провела пальцами по рамке и по холсту с обеих сторон. Нет, портрет был точно таким же, как вчера.

– Ну, он двигался, – ответил Гарри. – Ты же понимаешь, что я имею в виду. Портрет был волшебным.

Гермиона повернулась к возбуждённому Гарри, размахивающему руками перед лицом нарисованного Снейпа.

– Он выглядит в точности таким же, как вчера днём.

Гарри встал рядом с Гермионой и в упор уставился на портрет, тот самый портрет, который прекрасно двигался прошлой ночью. Бессмыслица какая-то… Но он же точно видел, точно слышал живого Снейпа!

– Я знаю, но прошлой ночью…

– Тебе просто приснилось.

– Нет, это был не сон! – на этот раз Гарри ответил довольно зло. Неужели Гермиона думает, что он врёт? Как будто он совсем дурак – не отличать сон от яви.

– Гарри, даже художники признали, что посмертное оживление картины у них не вышло, – Гермиона честно старалась понизить голос.

– Значит, они ошиблись.

– Я понимаю, что ты расстроен случившимся, но ты же не думаешь, что…

– Я не спал, Гермиона! – Гарри отвернулся от девушки, снова подошёл к портрету и принялся нарочито его рассматривать. – Я могу отличить сон от яви, ясно?

Гермиона сложила руки на груди и приняла скептический вид.

– Ну и отлично! Не сон так не сон. Тогда что?

– Не знаю.

****

– Ты снова здесь?

Гарри не помнил, как вошёл, не помнил, как зажёг свет и как закрыл дверь. Он просто стоял тут, как и в прошлую ночь, а профессор Снейп иронично смотрел на него.

– Но как же такое возможно? – спросил Гарри скорее себя, чем Снейпа. Он оглядел комнату, а потом ущипнул себя, чтобы убедиться, что это не сон.

Всё находилось на своих местах. Кровать была застелена, шторы опущены, сейчас он должен спать в этой постели, но там никого не было. Это не сон, думал он про себя, это не сон.

– Это называется «волшебство», Поттер. Вы что-то должны были об этом слышать, – Снейп словно ответил на его молчаливый вопрос, гримаса исказила его нарисованные черты.

Гарри поймал себя на мысли, что легко игнорирует едкое замечание своего бывшего профессора. Он подошёл к портрету и провёл руками по холсту и раме, будто не верил, что они настоящие и не растворятся в воздухе от его прикосновения.

– Ерунда какая-то… – пробормотал он.

– Для вас, может, и ерунда, – ухмыльнулся Снейп, брезгливо отойдя подальше, чтобы его не коснулись руки Гарри.

Гарри посмотрел портрету в лицо, тот ответил таким же взглядом. Странно, но в нём не было обычной для профессора угрозы.

– А не заткнуться ли вам? – огрызнулся Гарри, вставая напротив портрета так, чтобы было хорошо видно всего Снейпа целиком. Одно дело – бояться настоящего зельевара и выслушивать от него претензии на уроке, совсем другое – какой-то там портретишка, псевдо-Снейп, эхо реального человека. – Меня достало это ваше высокомерие… и снисходительный тон, к тому же вы несёте какой-то бред.

– Я вас достал? И решение проблемы, по-видимому, состоит в том, чтобы повесить мой живой портрет в собственной спальне. Так? Вам что – одиноко без меня? Вселенская слава не настолько радует и чего-то не хватает?

Гарри с трудом удержался от ругательства.

– Я же вам говорил уже, это была ошибка.

– Ну да, конечно, – ответил Снейп сухо.

– А почему вы оживаете только ночью? – спросил Гарри неожиданно. Если это не сон, а он был в этом уверен, значит, это явно какая-то магия.

Северус пожал плечами.

– Потому что одна мысль об общении с вами и вашими отвратительными приятелями заставляет меня мечтать об ацетоне.

Гарри уставился на Снейпа во все глаза. Он не собирался отступать. Он был уверен, что этот Снейп на картине был настоящим, язвительный зельевар ну никак не мог быть плодом воображения.

– Вы лжёте. Волшебные портреты не ведут себя так, как вы, они всегда двигаются. А вы днём выглядите как маггловский портрет. Как вы это объясните?

Профессор Снейп равнодушно оглядывался по сторонам (с таким видом обычно изучают ногти) – у него за спиной было что-то вроде библиотеки. Ну, а что ещё там могло быть? – меланхолично подумал Гарри, пока Снейп делал вид, что осматривается у себя в картине, что-то бормоча.

– Что вам от меня нужно, мистер Поттер? – в конце концов не выдержал он. – Зачем вы здесь?

И тут Гарри задумался. Возможно, ему нужно было встретить Снейпа лицом к лицу, поговорить на чистоту и снять этот камень с души – и тогда эта странная магия перестанет действовать.

– Я уже говорил вам вчера. Я хотел извиниться за то, что произошло, и поблагодарить за всё то, что вы для меня сделали. Но так как вы слишком упрямы, чтобы признать это…

– Вы снова неправы, Поттер.

– Неправ в чём? – Гарри почти кричал. Его разочарование и нетерпение росли в геометрической прогрессии.

Северус хмыкнул:

– С чего бы мне начать, а? Список моих претензий длинноват…

Гарри внутренне застонал.

– Тогда, по-вашему, зачем я здесь?

Снейп вскинул бровь:

– Это именно тот вопрос, который я вам и задавал. Вы что – совсем тупой?

Гарри сжал кулаки, удивляясь, и уже не в первый раз, почему идея заказать портрет Снейпа в дар школе раньше казалась ему такой замечательной.

– А почему вы так уверены в том, что я здесь не ради извинений?

В этот раз Северус посмотрел на него пристальнее, а голос его был полон яда и презрения:

– Потому что ты не знаешь, за что извиняешься, мальчишка. Тебе жаль, что я умер, это действительно так. Но тебе жаль меня не из-за того, что я погиб, а из-за того, что это ты меня не спас. Ты маленький самодовольный самоуверенный сопляк, которому кажется, что всё в мире завязано на него. Тебе кажется, что если бы ты постарался чуть больше, то получилось бы меня спасти. Но в действительности всё совсем не так. Когда же ты наконец осознаешь, что можешь контролировать далеко не всё?

Гарри был пойман врасплох.

– Но я так вовсе и не считаю, – пробормотал он. Почему-то ему было сложно смотреть в глаза портрету.

– Нет, ты просто хочешь, чтобы тебя не мучила совесть. Чтобы продолжать жить и наслаждаться жизнью, как будто ничего и не было. А ты ведь не можешь этого сделать после того, как видел мои воспоминания, так? Ты попытался про это забыть, но у тебя не вышло. Ты не справился! – последние слова Снейп прошипел сквозь зубы.

Гарри не знал, что и сказать на это. Ему казалось, будто его намеренно сбивают с толку. Те же самые аргументы он приводил себе сам сотни раз, и в конце концов приходил к тем же выводам. В случившемся не было его вины, но он всё равно чувствовал себя виноватым. Его чувства противоречили логике.

– Не справился? Я ничего вам не сделал. Вы только сказали, что не всё в этом мире зависит от меня.

– Тогда оставь меня в покое и дай почить с миром, – зло закончил Снейп.

– Да вы понятия не имеете, о чём говорите! – тут уж не выдержал Гарри.

– Что ж ты так внимательно слушаешь меня, каждое слово ловишь, а?

– Ничего я не ловлю! И вовсе даже я ни о чём не сожалею, – ответил он с горечью. – И ничем я вам не обязан.

Усмешка вернулась на губы Снейпа, только теперь она была злорадной и полной неприязни.

– Разве что, жизнью…

– Ваша жизнь была жалкой! – ощерился Гарри. В конце концов, он ругался с портретом, это был даже не реальный человек, так зачем сдерживаться? Но, кем бы там ни был Снейп, Гарри достаточно имел с ним дело, чтобы понять, что больше он этого делать не собирается.

– Что, задел за живое? – усмехнулся Снейп, глядя в спину удаляющемуся Гарри. – Увидимся завтра ночью.

Громыхнула дверь, и старый дом снова затих.

***

– Почему я здесь? – заорал Гарри. – Какого хрена я опять здесь?! – прошёл ещё один день, наступила очередная ночь. – Это ты, ты специально так делаешь! Я знаю! – но Гарри понимал, что это не некое влияние Снейпа на его сны, скорее это походило на какое-то особое состояние сознания, отличное и от сна, и от бодрствования.

– Я всего лишь портрет, как я могу что-то с вами делать? – Снейп был привычно саркастичен. Но, кажется, он был раздражён сильнее, чем обычно.

– Понятия не имею! Но это делаете вы, – уверенно начал Гарри. В конце концов, если не Снейп – то кто?

– Даже с учётом того, что здесь с завидной регулярностью появляетесь именно вы?

– Вы тоже считаете, что это только мой сон? – Гарри не хотел верить в это.

– Нет, – лицо Снейпа оставалось совершенно бесстрастным. Он просто смотрел на Гарри, будто стараясь проглядеть его насквозь.

– Тогда что это? Что со мной происходит?

Молчание затянулось, и Снейп наконец выдохнул:

– Я не знаю.

Гарри недовольно заворчал и принялся мерить шагами комнату. Если это делал не Снейп, тогда отчего же он здесь? Может, он должен сам как-то закончить это? Что-то сказать Снейпу? Но что? В голову ничего не приходило, кроме…

– Послушайте…

– Если ты собираешься произнести ещё одну прочувствованную речь, полную жалких извинений, то лучше не надо. Я уже умер. Смирись с этим, – нетерпеливо прервал его Снейп.

– Трудновато, знаете ли, когда вы снитесь мне каждую ночь.

Судя по лицу, Снейпу ужасно хотелось прибить его насмерть, но, к сожалению, это было чревато появлением Гарри на соседнем посмертном портрете…

– Я вам не снюсь. Потому что это не сон.

– Тогда что же это, дементор подери? – заорал Гарри.

– Вполне возможно, что вы сходите с ума, Поттер, – спокойно ответил профессор. – Жаль, что я не смогу насладиться заголовками газет, когда вас упекут в отделение для буйнопомешанных в Святом Мунго.

Гарри принялся внутренне проклинать Кричера. Не за сам факт, что тот приклеил портрет Снейпа заклинанием вечной липкости, а за то, что он таким образом лишил Гарри возможности сорвать его со стены и изодрать ненавистную картину самолично.

– Вы просто ублюдок, вы в курсе?

– А вы ненормальный, который разговаривает с маггловским портретом. Из нас двоих я нахожусь явно в лучшем положении.

Они уставились друг на друга горящими глазами. Потом Гарри резко повернулся, подскочил к кровати и с размаху бросился на неё, уставившись в потолок. Ему показалось, что он пролежал так часы напролёт, но в действительности прошло всего лишь несколько минут. Сотни мыслей не давали ему покоя. Он думал о том, что скажет Гермиона, узнай она о его видениях, о том, что отразится на лице Джинни, когда его будут увозить в психушку. Гарри задумался о том, спал ли он вообще. Он сильно уставал за день, ложился, отрубался и открывал глаза где? Если это не сон…

Внезапно Гарри сел на кровати. Профессор Снейп всё так же невозмутимо пребывал на портрете.

– Расскажите мне о моей матери.

– Что? – голос Снейпа был резким.

На секунду Гарри показалось, что он поймал Снейпа врасплох. Внутренне он улыбнулся, чтобы отпраздновать маленькую победу.

– Расскажите мне о моей маме. Если это сон, тогда вы не сможете рассказать мне о ней что-то такое, чего я ещё не знаю.

– Или ваше подсознание сработает против вас и подскажет то, что вы хотите от меня услышать.

– Тогда расскажите мне что-нибудь такое, чего я слышать не хочу, – Гарри заранее поёжился.

– Я спал с твоей матерью.

Гарри кровь бросилась в лицо. Уголки губ Снейпа приподнялись. Гарри стало нехорошо. Страх и отвращение нахлынули ядовитой волной, разъедая сознание.

– Что? Этого не может быть! Вы лжёте!

– А почём вам знать? – судя по тону, Снейп был более чем счастлив. Его глаза сверкали от удовольствия. – Если я лгу, то зачем мы вообще с вами сейчас разговариваем и что пытаемся выяснить? А если я говорю правду… Не хотите ли свернуть весь этот разговор?

Он лжёт. Он явно лжёт. Иначе он не выглядел бы сейчас таким довольным.

– Ненавижу вас!

– Мои чувства полностью взаимны, могу вас заверить.

Гарри прикрыл глаза, а когда открыл их, Снейп уже не выглядел таким довольным.

– Почему? – спросил наконец Гарри, желая, чтобы всё это закончилось как можно скорее. – Что я вам сделал?

– О, сейчас начнётся нытьё на тему, что я задел ваши чувства…

– Вы возненавидели меня в тот самый миг, как увидели, только лишь за то, что я похож на отца! – резко выкрикнул Гарри. – Но я не он! И я никогда не был таким, как он!

– Да ну?

Гарри не знал, почему так сразу взбеленился. Можно подумать, он узнал от Снейпа что-то новое о себе… Но по какой-то причине ему хотелось, чтобы хоть раз в жизни он увидел перед собой не Джеймса, а его, Гарри. Гарри, сына Лили, Гарри, а не Мальчика, Который Выжил, Гарри, а не Джеймса. И хотя никого из них уже не было в живых – ни Лили, ни Джеймса, ни самого Снейпа, Гарри отчего-то казалось ужасно важным доказать профессору его неправоту.

Он глубоко вдохнул и посмотрел Снейпу прямо в глаза:

– Нет, я никогда не был таким, как мой отец. И хватит притворяться, что вы упорно в это верите. Вам просто удобно делать вид, чтобы не нужно было признаваться даже самому себе в истинной причине ненависти ко мне. Вы ненавидели меня на протяжении семи лет, потому что так вам было легче. Потому что вы не могли смириться с тем фактом, что были передо мной в неоплатном долгу.

Лицо Снейпа угрожающе потемнело, голос его был едва слышен:

– Не льстите себе, мистер Поттер, я никогда не считал вас спасителем. И меня лично в том числе.

– Вы убили мою мать! – воскликнул Гарри во весь голос. – Вы, человек, который любил её! А когда вам представился шанс всё исправить, вы не использовали его, выбрав по отношению ко мне мстительное, жестокое и мелочное поведение. Так вы проявляли свою любовь и уважение к её памяти? Думаю, она в полной мере гордилась бы тем, как попусту вы умудрились растратить свою жизнь.

– Давай-ка без мелодраматизма, – голос Снейпа стал ещё тише. – Вот значит, какими ты видишь меня и мою жизнь? По твоему разумению, я чах всё это время в четырёх стенах, размышляя над собственными ошибками? Душа грешника того и гляди готова была расстаться с бренным телом того, кто в пламенном раскаянии мечтал спасти сына Лили? – профессор нехорошо усмехнулся, Гарри ёрзал на своей кровати. – Возможно, тебя это шокирует, но меня полностью устраивает моя жизнь и моя судьба. Я работал в школе не для того, чтобы вытирать сопельки изнеженным детишкам. Я их учил.

Секунду назад Гарри готов был взорваться, а теперь ему стало как-то всё равно. Ему отчего-то стало грустно, он не знал, отчего.

– Может и так, – ответил он спокойно. – Но ко мне вы всегда испытывали личную неприязнь.

– Только теперь почему-то именно ты приходишь сюда каждую ночь и просишь прощения, – съязвил Снейп. – Ты за этим сюда возвращаешься? Чтобы я извинился в ответ? Ты жалок вдвойне, если считаешь, что с моей смертью для нас двоих всё изменилось.

Гарри долго не отводил взгляд от лица Снейпа. Какое-то непонятное ощущение зародилось в груди, но он постарался не выдать себя. Он просто не отрываясь смотрел на Снейпа.

– Нет, не за этим. Я просто хочу извиниться.

****

– В школе я держал жабу, – глубокий голос вторгся в его мысли.

– Чё? – не понял Гарри, стараясь сфокусироваться. Он несколько раз моргнул, прежде чем понять, где он вообще. Нет, ну как будто он мог оказаться где-то ещё!

– Ты ведь хотел, чтобы я рассказал тебе что-то новенькое. Ну, вот тебе новая информация обо мне, её могут подтвердить большинство учителей, из пожилых. Если тебе вдруг понадобится удостовериться…

Потерев виски, Гарри постарался мысленно вернуться к тому, что он спрашивал вчера. «Я хотел, чтобы вы рассказали мне о моей маме», – пробормотал он себе под нос.

Северус напрягся:

– Мне не хотелось бы разговаривать с тобой о твоей матери. К тому же, ни один из рассказанных мной фактов тебе уже некому будет подтвердить, – сказал он бесстрастно.

Гарри пожал плечами:

– Неважно. Я просто хочу услышать от вас о своей матери.

Снейп холодно уставился на него, а потом с усилием отвёл взгляд, рассматривая что-то в глубине комнаты.

– Рыжие, – констатировал он, указав головой в сторону кровати. – А её мать знает, что она здесь?

Гарри развернулся так быстро, что чуть не растянулся, запутавшись в собственных ногах. Ну да, она мирно сопела в кровати, ярко-рыжие волосы словно разлились по подушкам. Гарри стало нехорошо.

– Вы можете её видеть? – Гарри резко повернулся к портрету, яростно вращая глазами. – Значит, это точно не сон! Что это за место? Что здесь происходит?

– Как я уже говорил вам, мистер Поттер, – Снейп был резок, – я не знаю. А вот в чём я уверен, так это в том, что я нахожу саму идею о сексе между вами и вашей несовершеннолетней подружкой отвратительной, а уж тот факт, что вы это делали в моём присутствии и вовсе заставляет задуматься о вашем психическом состоянии.

Гарри замутило.

– Так вы это видели?

Снейп насмешливо хмыкнул:

– Нет. Я оживаю, только когда вы засыпаете и попадаете сюда, ко мне. Ну, иначе вашей подружки здесь не было бы. Она отвлекает вас от ночных кошмаров?

Гарри растерянно потряс головой:

– Тогда что это за место?.. – прошептал он.

– Судя по вашему присутствию – это ад.

Гарри презрительно скривил губы:

– Согласился бы, не будь здесь меня самого. Почему тогда я здесь?

– Суровая справедливость.

– Ха-ха, – демонстративно откликнулся Гарри, усаживаясь на угол кровати и стараясь не потревожить спящую девушку. Он снял очки и потёр глаза. Как же он устал от всего этого… Постель казалась такой мягкой и уютно, так манила в свои объятья, что Гарри очень хотелось улечься и уснуть.

– Посмотри на меня.

Гарри резко поднял голову и посмотрел на портрет.

– Ты хорошо меня видишь? – спросил Снейп.

Гарри нахмурился:

– Да.

– Тебе когда-нибудь снится, что ты хорошо видишь без очков?

– Вы же, вроде бы, говорили, что это не сон, – откликнулся Гарри.

– А это и не сон. Я размышляю над тем, в какой из реальностей мы можем сейчас находиться.

– Ага, ясно. Нет, мне не снилось, что я хорошо вижу без очков.

Северус внимательно изучил мальчика, выражение его лица было непроницаемым.

– Оставь в покое очки, – приказал он, когда Гарри попытался надеть их. – А теперь попробуй-ка разбудить её.

– Джинни?

Снейп посмотрел на него как на идиота. Ну а кого ещё он мог иметь в виду?

– Ладно, ладно, попробую, – согласился Гарри,

Сначала он просто позвал её по имени. Потом потряс её. Снейп нетерпеливо вздыхал. Гарри грубо потряс Джинни, так, что и мёртвый очнётся, но Джинни продолжала спать как ни в чём не бывало.