Быстрее, чем обычно, и раньше, чем все, Доркас села в карету и приехала в Хогвардс. По пути молчали. Окна были занавешены Филчем еще до отправления, из-за чего Меадоуз чувствовала себя уж совсем преступником. К тому же, теперь было даже некуда смотреть... и за весь путь Доркас ни разу не оторвала взгляда от вельветовой заслонки над соседним сидением. Естественно, что такая обстановка нагоняла не добрый и радостный настрой.
Войдя в замок через главный вход, девушка испытала радостное чувство... но не то, что обычно. Не радость от возвращения в школу, а счастье от того, что сейчас увидит хтя бы одного разумного человека, который, навряд ли, стремится моментально разломать ее палочку. Хотя и это чувство тут же подрывалось некой неуверенностью в том, что придется говорить... да и что можно было сказать? Да так, чтобы никого не приплести. Доркас раздумывала именно на эту тему всю дорогу до замка, а теперь, войдя в него, окончательно убедилась, что умные мысли переодически уходят в отпуск.
Без промедления трое поднялись в кабинет. Небо за окном уже светлело, в комнате царил голубоватый полумрак, лишь слегка согреваемый огнем в камине и двумя светящимися подсвечниками на столе директора. Сам он сидел в кресле за столом. Напротив были размещены еще два стула для гостей. Доркас зашла в кабинет следом за Филчем, который вел гостей. То, что Доркас зашла как бы в окружении... при конвое, ей вовсе не понравилось. Но что поделать..
- Мистер Атрити из Министерства и мисс Меадоуз, профессор! - хриплым голосом известил Филч.
Дамблдор отпустил Фича, а оставшиеся двое по его предложению сели.
Доркас была очень сосредоточена и серьезна.. но в то же время в ней читалось спокойное терпение, и именно с ним она сейчас пыталась уловить настроение директора. Отвлечься ее заставил спокойный, размеренный голос работника Министерства.
- Сегодня ночью, около двух часов Доркас Меадоуз нарушила указ Министерства Магии о запрете на волшебство. Она проигнорировала продление указа на на еще один день в связи со сложившейся обстановкой, и так же закрыла глаза на запрет трансгрессии без лицензии. Подобное нарушение карается лишением палочки и запретом к любым проявлениям магии. Полагаю, Вы не будете препятствовать исполнению моей обязанности.
Мягко говоря, Доркас начало тошнить. Но внешне она этого никак не показала. Ладно бы, если все это было сказано как-то... быстрее, эмоцианальнее... не так официально, наконец. Так нет, пристав говорил так, словно обсуждает погоду за обедом. И вот сейчас эта самая "погода" показалась Меадоуз реальнее, чем всю дорогу к замку.

Дамблдор выслушал мистера Атрити, после чего свел кончики пальцев воедино.
- Но, я полагаю, вы знаете, что ученики имеют право использовать магию в пределах собственности школы, и…
Дверь резко распахнулась, и в нее ввалился подросток, отдаленно напоминающий студента. Выразительно посмотрев на Гриффиндорца из-под очков-половинок, директор спросил:
- Вы хотите сказать, мистер Блэк, что знаете, почему мисс Меадоус использовала магию на пути в школу?
Непринужденно подсказав причину ареста, он едва заметно кивнул, предлогая продолжить.

Не смотря на то, что рассказ Гриффиндорца был перенаполнен дополнительной информацией, вплоть до того, кто с кем здоровался и когда выходил, сильно натянут в некоторых местах, но Дамблдор все же нашел то, ради чего стоило давать парню возможность высказаться. К сожалению, пока что информация не могла помочь Меадоус избежать наказания. Предстояло выслушать мнение пристава и пытаться "покрыть" его слова уже исходя из услышанного, а ответ Атрити, как понимал Дамблдор, будет скептичен к рассказу мистера Блэка. Директор перевел взгляд на мистера Атрити, ожидая его реплики.

Доркас уже окончательно поняла, что выпутаться из этого всего, не впутав никого другого, невозможно... а впутывать кого-то, тем более Блэка, который вообще пострадавший и вообще не при чем, ей совершенно не хотелось. Потому она молча ждала слов Дамблдора, призванных быть сигналом для ухода в полную несознанку. И Дамблдор уже почти собрался что-то отсигналить, когда дверь со всей силы распахнулась, и влетел Сириус Блэк собственной персоной. Внешний вид его в этот момент не внушал доверия. Все трое мгновенно повернулись в его сторону. А он в свою очередь начал что-то вещать. Что именно он говорил, Доркас даже не сразу поняла, а поняв, удивленно и немного вопросительно подняла брови.
- Откуда знает? Кто сказал? И.. что он говорит вообще? Не я трансгрессировала?
Но внешне нужно было сохранять полнейшую комфортность и уверенность в происходящем, что должно было бы расположить пристава.. а потому девушка сосредоточенно приложила руку к губам, созерцая Блэка. Грязный, в пятнах крови на одежде от собственной разбитой давеча головы, растрепанный... такой человек, вне сомнений, должен был произвести на представителя власти и закона сильное впечатление... только вот какое?
Одно было ясно четко: Блэк был прав, упоминая про мать. Правда, Доркас очень живо представила себе, какие веселые поминки закатили бы Блэки по безвременно ушедшему родственнику... но мистеру Атрити знать это было не обязательно.
- Успокойтесь, мистер Блэк. Я понимаю, побывав на волоске от смерти Вы еще не окончательно пришли в себя... - чуть мотнув головой, получившей немалый заряд информации, пристав посмотрел на Дамблдора, затем на Блэка и уставился на Меадоуз. - Мисс, это действительно так?
Доркас повернула голову от Блэка к Атрити и кивнула с самым проникновенно-честным видом.
- Я искала Сириуса, чтобы спросить у него кое что.. а по пути решила заглянуть в багажное отделение к своей сове. Она путешествует там. - девушка вздохнула, показывая, что даже вспоминать об увиденном как бы неприятно, - Сириус лежал на полу... в луже крови.. книга в крови.. голова пробита.. посмотрите, я залечила, а может ему все еще нужна помощь! - окончательно решив давить на жалость, Доркас, сидевшая от пристава ближе к двери, переглянулась с Блэком. В глазах на мгновение мелькнула улыбка, которая была скорее для того, чтобы поддержать и намекнуть на то, что они выплывут, - Я немного растерялась.. Вы ведь понимаете, каково это, видеть однокурсника и хорошего друга в луже крови! - сосредоточенный вздох, - И решила перенести его в вагон. Магией. Чтобы не терять времени. Уже там и была залечена рана.
Пристав посмотрел на Дамблдора, видимо, собираясь прочесть на его лице, верит он или нет... но на лице профессора прочитать что-либо было невозможно. А Доркас же лишь чуть поморщилась и стала еще более хмурой из-за того, что приходилось так некрасиво и нагло актерствовать. К тому же оставалось надеяться, что никто не засек, что Меадоуз в порыве перенести Блэка в вагон гриффиндора, трансгрессировала три раза с приличными промежутками. Да и никто не станет намекать на мед-часть в поезде.
- Что ж... думаю, эта история может Вас оправдать. Но тем не мение, моя обязанность не судить Вас, а забрать палочку, чтобы пресечь дальнейшие правонарушения.
Эта фраза дико обнадежила девушку... не потому что теперь ее могли оправдать, а из-за того, что дальнейших правонарушений в школе быть не могло. Она чуть прищурившись посмотрела на Дамблдора, который почти так же взирал на всех из своего кресла.

Собственно, что тут скажешь... явно что и Доркас, и работник министерства потеряли дар речи. Про Дамблдора сказать нечего, он уже давно и так молчал. Наверняка утверждать было можно только то, что речь была на удивление трогательной... даже Доркас на секунду прониклась "своим желанием" стать аврором, и пронзительно посмотрела на пристава.
Правда, откоментировать как-то сию ситуацию она не успела, потому как Блэк незамедлительно перешел на новую стадию трагичности. Все так же не отрывая взгляда от пристава и, можно сказать, затылком выслушав последние заявления гриффиндорца, она лишь на той же трагичной ноте добавила тактичным полушепотом.
- У нее слабое сердце.
Пристав вздохнул.
- Уж лучше заберите только мою... он и так слишком много пережил за этот день... что было бы с его бабушкой, если бы...
Доркас не закончила, мрачно вздохнув.
Мужчина уже не знал, куда деться... вместо простого выполнения обязанности и поездки домой досыпать, ему приходилось сидеть тут и выслушивать про то, что он сейчас может быть причастным к смерти бедной старушки, всего лишь мечтавшей о счастливой жизни для своего любимого внука.
- Мне не нужна Ваша палочка!.. - наконец выдавил он из себя заветные слова, сказанные, увы, не обоим, а только лишь Блэку. - Господин директор, Вы поддерживаете то, что Ваши ученики злостно, беспринципно и неконтролируемо... - он бегло и оценивающе посмотрел на Доркас, которая в этот момент с самым скромным, законопослушным и уравновешенным видом доставала свою палочку из кармана, дабы не оставлять Блэка посреди комнаты с протянутой рукой без всякой поддержки, -....нарушают правила Министерства?

Пристав, мягко говоря, совсем запутался.
Ученики, которые прямо таки на пике трагичности наперебой просили его забрать их палочки, директор, который совершенно добродушно и спокойно беседовал обо всем, как о милой детской выходке с нотками героизма.
Естественно, что он даже засомневался, знает ли седьмую статью... но тут же перейдя в состояние легкого убеждения и возмущенного "я все знаю", вытянулся на стуле по струнке смирно.
- Разумеется! - всепоглощающе важно ответил он, - Разумеется я знаю эту статью.
Он пару секунд смотрел на Дамблдора, затем на Меадоуз, наконец - на Блэка.
- Школа должна гордиться Вашим поступком! - заявил он Доркас так, словно это только его решение, и никто его в этом не убедил, - Но.. я.. конечно, я могу оставить Вам палочки, но только до дисциплинарного слушания. - пристав по детски посмотрел на Дамблдора, - Вы ведь понимаете, что седьмой указ не отменяет слушания? - неуверенный вопрос.

По коридору разливался отдаленный гул, ставший похожим на слипшийся, единый звук чего-то механического.... люди, выходившие сейчас из зала плавным потоком действительно казались сейчас механической системой - девушки мечтали только о том, чтобы снять туфли, были слегка пьяны, все поголовно пребывали в состоянии эйфории и переодически повисали на локтях идущих рядом юнош, которые, в свою очередь, являли собой механизм диструкции, и жили каждый своим собственным индивидуальным достижением или провалом.
Здесь, в коридоре, лежавшем в отдалении от ковровых дорог, ведущих к спальням факультетов, невозможно было различить отдельных фраз и все слова слились в очарование хаоса и безразличия - разве было кому-то из мечтающих заснуть дело до того, что тут сейчас быстро и бесшумно движется темная, аккуратная фигура, разбавляя гул вдали отзвуками назойливых каблуков... вспоминал ли кто-то о Доркас Меадоуз, которая исчезла с бала задолго до его окончания, которая успела озябнуть на ледяном ноябрьском ветру, полежать на запачканных каменных плитах, увидеть пример человеческой подлости и на небольшой шаг приблизиться к пониманию чего-то важного, но далекого, сейчас потерянного.
Отвечая ученикам их же монетой, Меадоуз не вслушивалась в гул голосов - она лишь яростно и четко осозновала - сейчас уже за полночь, день и все, что он принес, остается позади, школа вот-вот опустеет, хотя она, собственно, опустела еще давно - когда двое неизвестных покинули ее пределы... Дамблдор ждет ее, завтра слушание, она поссорилась с Блэком.
Буркнув на входе придуманный заранее пароль - в духе когтеврана - Доркас бесшумно взлетела по знакомой лестнице (здесь она была не один и не два раза... здесь ей, крайне организованной, умной, серьезной девушке, удалось побывать, пожалуй, не меньше Сириуса.. различие было только одно: Блэк попадал сюда за действительные не приносящие ничего, кроме радости самих Мародеров, шалости, а Меадоуз... а Дора общалась с директором в основном по предмету ее принципов и социальных взглядов, которые она часто весьма революционно выдвигала там, где того от нее не ждали).
Голос директора был как всегда негромким... два тихих удара по дереву явно не разбудили его. По приглашению директора Доркас зашла в кабинет, прикрыв за собой дверь. Тут царил достаточно вечерний, домашний, но в то же время весьма работоспособный полумрак. Дамблдор сидел за своим столом с какими-то бумагами.
Меадоуз поздоровалась и прошла ближе к столу.
- Интересный пароль.
Директор жестом предложил Доркас сесть, обратив глаза пока что к какому-то пергаментному листу.
Как уже было замечено, здесь Меадоуз бывала не раз, и все разговоры с директором оказывались весьма интересными обоюдными дискуссиями - Дамблдор уважал, и это чувствовалось, мнение собеседника, интересовался им, и, как ни странно, никогда без причины не наказывал.. а если ее и ожидал выговор, то Меадоуз получала какой-то потрясающий выговор, из разряда принудительных дополнительных часов по практике ЗОТИ... такая история общения с директором научила ее уважать его, ценить его мнение, не бояться своего и чувствовать себя с Дамблдором почти наравне, хотя и в пределах допустимой нормы..... все это означает лишь одно: Меадоуз не стала смущенно мяться на коврике возле стола, и спокойно села напротив директора, сосредоточенно-изучающе глядя на него.

В тишине и полумраке кабинета директора его голос звучал крайне успокаивающе и заворащивающе... Этот человек уже преклонного достойного возраста не вовсе не был старым глупцом, маразматиком, идиотом (а такие лестные слова в его адрес отпускались последнее время (а может и всегда, Доркас ручалась только за 17 лет своей жизни) достаточно часто).
В моменты, когда тебя вызывают в кабинет директора ночью в срочном порядке перед очень важным судебным разбирательством ТВОЕГО дела, обычно, очень странно чувствовать себя поддталкиваемым к разговору. Меадоуз казалось, когда она мчалась в эту комнату, что директор сейчас четко, точно, без обидняков и, возможно, в грубой форме введет ее в курс дела, а потому она была слегка сбита с толку:
- Эээ...
Впрочем, достаточно яркие и экспрессивные события этого вечера имели некоторый приятный эффект: Меадоуз быстро отвлекалась от чего-то непонятного, ища в этом смысл, и начинала мыслить логически (или, в случае необходимости, алогически). Сейчас в голову ей после секундной растерянности пришли два силуэта в полосе света, мелькнувшая вспышка, упоминание о Сириусе, чувство опасности, которое она неосознано ощутила рядом с этими субъектами. Именно это и нужно было рассказать Дамблдору. Доркас чувствовала, что что-то в ней говорит помолчать пока об этом, но в то же время размышляя головой (многим не помешало бы..), она приходила к выводу, что нет никаких весомых обстоятельств против "уведомления высшего чина". Тем более.... своевременное посвящение Дамблдора в произошедшее может обезопасить школу. Но... все таки что-то держало... Доркас решила начать отстраненно. Тихим тоном светской беседы она миролюбиво и слегка заинтересованно задала самый резонный в этой ситуации вопрос... который, впрочем, был, наверное, совершенно несуразным.
- Профессор, у Вас есть враги?

оос: кхм... давай играть по вдохновению...
и это... мне срочно нужен хотя бы один логичный, весомый довод, по которому я не должна рассказывать Дамблдору о совятне.

Видимо, это была ночь еле-заметно-движущихся-вверх бровей. Директор, изначально произвевший впечатление крайней домашности и неторопливости, быстро приступил к делу... и в потоке его бессвязной (по темам) речи можно было запросто запутаться. Благо, доркас очень хорошо умела принимать информацию и раскладывать ее по полочкам, да и Альбуса Дамблдора знала достаточно, чтобы привыкнуть к силе потока его мысли. Впрочем, по мере его вопросов, ей оставалось только быстро и, увы, достаточно остро реагировать. И хотя отвечала девушка, как было сказано, быстро... разговор все еще лился в ритме мирной спокойной беседы. Доркас держалась абсолютно спокойно и уверенно... лишь иногда она становилась чуть более задумчивой, чем обычно... и чуть менее реакционной и живой, чем всегда в этом кресле.
- Да, безусловно.. но бывают враги, которые могут лишь сотрясать воздух своей ненавистью и злобой, а бывают и те, кто способен причинять реальное зло.
Эта фраза не была вопросом, но она явно давала понять, что меадоуз сейчас интересовалась именно вторым типом врагов. Сложно было продолжить этот разговор, ведь девушка еще не была уверена ,что расскажет директору об увиденном и услышанном, а потому говорить нужно было так, чтобы в любой момент можно было вернуться в исходную точку... и, если что, повернуть ситуацию в совсем другое русло.
Слушание... это был враг из второго разряда. Все люди, составлявшие совет, в отдельности были абсолютно безразличны Меадоуз, они не вызывали ни уважения из-за того, что они достигли столь важной должности в Министерстве, ни страха, что они будут вершить ее судьбу - но став общностью, некоей глобальной субстанцией - они несли зло и рождали неуверенность... хотя, болью в сердце меадоуз, отчего-то, отдалось не то, что завтра ее могут изгнать, а то, что ее единственный свидетель и по совместительству друг... был сейчас чем-то очень далеким, непонятным и чуждым. Меадоуз сосредоточенно слушала информацию о встрече, времени... но когда в речи директора мелькнула знакомая фамилия, плечи ее чуть опустились, и она еле заметно мотнула головой так, что челка чуть скрыла глаза... глаза, в которых отразились огорчение, боль и что-то еще, что сложно было бы передать в буквах.
- Увы, я не смогла условиться с Блэком о наших показаниях.. - она посмотрела на феникса, вновь отбросив волосы с лица движением головы, вместе с ними отбросив тень эмоций, вновь загнаных в недосягаемого для окружающих пространство. Она говорила прямо, совершенно не играя в святую невинность и не показывая перед директором, что все, чо они могут сказать - было на самом деле, потому они в любом случае скажут одно и то же оправдательное слово.. Меадоуз понимала, что директор и так отлично понимает, какого свойства оправдания и показания есть у девушки.
- Я даже не уверена, что он будет меня защищать.. - она чуть помолчала, внимательно глядя на профессора и словно что-то читая на его лице... она пыталась прочесть ответ на свой еще не произнесенный вопрос, который сам по себе казался ей совершенно нереальным.
- Если у меня не будет свидетеля, каковы шансы? - Доркас все таки хотелось точно услышать, что шансы минимальны. Она лишь отвела глаза на феникса, который что-то проговорил на своем языке.
-Ваше дело,несомненно,будут разбирать в полном составе. Довольно-таки неожиданно увидеть в  наше время такую вещь.... Он работает?
Безусловно, немного задумавшаяся о жизни Меадоуз, восприняла все слова директора, как единый поток... она неуверенно ответила вопросом, но осеклась, посмотрев на директора и проследив его взгляд.. ей осталось лишь чуть извинительно и достойно кивнуть, когда она поняла, что речь уже не про...
- Работает ли полный состав?...
Поняв, о чем идет речь, Доркас дотронулась до медальона.. он, тускло светясь не отражающимся от кожи светом, висел тяжелым бременем чего-то теряющегося.
- Да.. он работал, но сейчас он просто вещь, не несущая никакой пользы. Наши с Андромедой старания канули в ничто.
говорила девушка спокойно, чуть отстраненно, скорее с собой, чем с Дамблдором.. но она совершенно не забывала, что напротив сидит директор, и, казалось, говорит ровно то, что может позволить тому услышать.
Старания... делать амулет было, пожалуй, не старанием, а наградой... делать что-то, создавать... творить волшебство, призванное защитить и помочь, спасти, сохранить... созидающее волшебство.
- После школы. Не знаю. Я хотела бы продолжить ЗОТИ. - натренированной фразой человека, который потерян в выборе, а вернее - в его полном отсутствии, четко и уверенно ответила девушка. Посвящать директора, у которого мало времени, в свои идиллические идеи стать мракоборцем она не собиралась. Это пока - на стадии "А может...".

Бедный Дамблдор... значит, ему нужны друзья... то, что он скажет далее, Доркас еще не было известно, но смутно промелькнувшее странное чувство, что Дамблдора надо обязательно от кого-то защитить и быть ему в меру своих студенческих возможностей хорошим другом и опорой, неожиданно должно было подтвердиться его же словами и офрмиться в нечто, что могло бы определить весь жизненный путь. Но пока Доркас лишь коротко кивнула директору на его высказывание о друзьях, и плавно, прозрачно мотнула головой на последующий вопрос... да, ей нужно было рассказать ему, и она была уже уверена, что расскажет, но хотела избавиться от всех лишних, побочных тем, чтобы осталось только это, самое важное, приготовленное для директора. Тем более, краткое временное оттягивание давало девушке возможность четко вспомнить нить разговора двух неизвестных фигур.. где-то позади нити их собственного разговора - мудрого старика и в меру смышленой девушки.
- Буду надеяться, что настроение Визенгамота завтра будет предельно солнечным.. - ох, было бы, пожалуй, здорово, если бы весь Визенгамот явился завтра на работу в состоянии, которое у маглов вызывается веселящим газом, тогда все бы долго и с душой посмеялись над одним видом Доркас и ее возможного (или невозможного) защитника, поапплодировали и отпустили бы, пригласив зайти как-нибудь на чай... правда, мысль подобная, похожая на мечту, заползла в голову когтевранки лишь из-за ее предельного напряжения и некоторой внутренней тревоги и (как следствие) неуравновешенности в отношении этой темы. Впрочем, девушка отличалась способностью мыслить быстро и образно... потому, слегка атипичный вид зала заседаний мелькнул лишь на секунду, а перед ее взором все еще (и это не было неприятным фактом) воссидал Альбус Дамблдор, впрочем,Ю слегка изменившийся... изменение в настрое директора бросалось в душу резко, несмотря на свою кажущуюся неуловимость....... тон слов его, слов достаточно четких, конкретных и разъясняющих кое что другое почти мгновенно.. тон этот заставил девушку вновь проникнуться духом Дамблдора... чем-то, что нельзя передать словами человеку, который не знал и не имел чести вот так вот (да и как-либо иначе) говорить с этим человеком и понимать и уважать его ум и характер, как это могла Меадоуз.
И... Доркас, как человек, который и вправду имел реалистический взгляд на жизнь, и, помимо некоторых мировых чп, сам побывал по меньшей мере в одной подозрительной ситуации, тем не менее, была не в курсе.
Вернее, она догадывалась, что что-то происходит, жаждала всей душой принять участие хоть в чем-то, но не знала в чем, и, как принять участие так, чтобы не напортачить. И теперь.. совершенно неожиданно... Доркас осознала все очень четко и точно. На ее лице не промелькнуло ни тени удивления.. только какая-то странная сосредоточенная задумчивость появилась в глазах. Она немного помолчала, обдумывая услышенное.. не в ее стиле было резко и активно вмешиваться в то, что она только что услышала и что задействует еще и других, по словам директора, людей. Она прямо смотрела на феникса рядом с директором, словно вступая с ним в первую очередь в немой диалог.
- Значит... все то, что происходит сейчас, это в самом деле не единичные инценденты, как заявляет Министерство..
Девушка негромко "объяснила" этот факт мудрой птице, и посмотрела на Дамблдора уже с четким знанием и тихим, можно сказать "мудрым" решением в глазах.
Она позволила себе еще чуть помолчать. Скрытые угрозы обычно таятся в чем-то привлекательном для человека на первый взгляд.. что сейчас было популярного и сильного? Что было привлекательного и сильного за последние годы?
- Он зовет себя Лорд Волдеморт, не так ли? - наконец, девушка проявила чудеса эрудиции, почти утвержая, чем спрашивая.
- Директор, сегодня.. час назад, я ходила в совятню отправлять почту. - скрывать кощунственное преступление против дисциплины и приукрашивать светлыми тонами свой рассказ девушка не видела смысла... подумаешь, еще пару дополнительных занятий по зоти... хотя Доркас и не подумала про этой сейчас.. просто заведомо глупо было думать о сокрытии чего-то, когда ей оказывалась, а это она чувствовала, такая степень доверия.
- Я спросила у Вас про врагов из-за встречи, которая мне довелась..
И Доркас пересказала все в подробностях, досконально воспроизведя так запомнившиеся слова двух явных недоброжелателей.

Для справки:
- Да, старый идиот не проверяет куда и откуда приходит почта.
- Зато он отлично продумал защиту шко..
- Молчать. Мы получили то, что нужно.
- Ну да. Пару волос. Благо хоть не последних студентов.. у нас все факультеты?
- Да, если ты взяла волос того гриффиндорца, что получил обездвиживающее.
- Все у меня.. Это, кстати, Блэк. Я была у его матери, благородное семейство, только вот сын не вышел.
- Это не важно. Бери сову. Надо отправить добытое, как и велел Темный Лорд.
- Не понимаю я этого приказа..
- Тебе не нужно понимать. Просто делай. Если тебе так хочется убить какую-нибудь грязнокровку, просто присмотрись к тем, кто сейчас подоступнее. Здесь пока нельзя показываться... Мы слишком мало знаем о планах и догадках Дрмблдора, чтобы действовать напрямую.

- Я не рассмотрела их лиц... такое ощущение.. - девушка в задумчивости из-за той мысли, которая сейчас пришла ей в голову, поднялась из кресла, и остановилась рядом с ним, облокотившись о спинку и посмотрев на небо за окном.
- Бал.. бал.. маски!..
Одним словом, все карты были расскрыты.

Переслежка ученицы и директора продолжала быть обоюдно-успешно-законсперированной и обоюдно-заведомо-предполагаемой. Доркас слушала столь же внимательно, как внимательно говорила, внимательно думала и крайне внимательно понимала, осознавала и заряжалась духом происходящего. Эта внимательность, пожалуй, была в данный момент ее наказанием.. именно внимательность заставила девушку воспринять "если начнется война" директора, как раскрытие перед ней ее действительного начала. Люди, проникающие и уже нападающие (если слабопострадавшего (головой он бился невпервой) блэка можно было назвать жертвой) в столь защищенную школу, аврорат и проверки на платформе и в поезде, нападение на МакГонагл, все, что освещает и, соответственно, предположительно, утаивает Пророк; яд, который так или иначе проливается на маглорожденных вне школы и в ней, тишина в Министерстве... суды, исчезновения, но одновременное молчание и не-коментирование... бросающаяся уверенность министра на всех публикующихся фотографиях.
- Том Риддл? - просмотреть школьную хронику и архив прессы за последние годы, имеющийся в школьной библиотеке. Если действительно война.. если, действительно, все так серьезно, лучше знать, чем не знать, с чем бороться... лучше понимать, что искоренять, чтобы видеть, где таит себя зло и враг. И кто этот враг? - это тоже совершенно не мешало бы знать. Мысли эти эволюционировали в ее голове, а Доркас все четче составляла себе картину происходящего - и в своей четкости картина эта крайне размазывалась.. Война, утраты, враги - собственно, такие слова она держала сейчас на одной чаше весов. Она уже узнала имя врага - она помнила, что он проповедует... но поверить не могла, что это может перелиться в настоящую угрозу... у Доркас в голове не укладывалось, что в магическом обществе найдется столько совершеннейших остолопов и деградировавших "высших и истиных" магов, что идеи, проповедовавшиеся этим политическим деятелем, незадолго до его недавного исчезновения с игровой арены, могут получить такое распространение и вылиться в насилие над людьми, которые в большинстве своем заслуживают как минимум интереса и уважения.
- Директор...
Но Дамблдор продолжал. Орден Феникса. Осведомленность. Необходимость информировать о происходящих чп в школе. Полная секретность. Аврорат. Участие в войне, хотя это страшное, тяжелое, возможно смертельное дело... нужно подумать? Но о чем можно было думать? Среди знакомых Доркас и уважаемых ею людей было немало маглорожденных, она всегда выступала (при том рьяно) за равенстве всех магов и вообще людей, она ненавидила чистокровных снобов, если можно сказать, что Меадоуз умела ненавидить в ее скромные годы, ее родители были не на самом хорошем счету в магическом обществе, даже чистокровный Сириус получил по голове непонятно за что... казалось, эта дубина бъет без оглядки... и тот подобострастный... страх?.. который она услышала в голосе одного из тех, кто встретился ей в совятне.. все это вместе сошлось в один простой ответ, в котором не было сомнений, который был, и девушка это чувствовала, верным решением.. и этот ответ не вызывал страха, подгибающихся ног, не заставил девушку рухнуть в кресло, отступить на шаг назад, отвести глаза и вообще как бы то ни было выдать возможный страх. страха не было... может быть пока, но Доркас не боялась страха. Только что решилась ее дальнейшая судьба.. нужно было, правда , знать больше... нужно было хорошо знать, за что и с кем бороться. Бороться не за орден Феникса, не за слова Дамблдора, как может показаться, а за идею и людей. впрочем, в кабинете было тихо, слегка тикали часы, свет от свечей не колыхался не единым порывом сквозняка, феникс не полыхал погребальным огнем, Дамблдор был спокоен и заинтересован, а Доркас стояла, облокотившись о кресло руками, наступив одной ногой на мыс другой и еле заметно переминаясь.
- Я думаю.. я могу отложить запланированное мною после школы путешествие по магловским местам. - Доркас чуть заметно пожала плечами и улыбнулась.. в этой улыбке отразилось все понимание и мудрость юности.. юности, у которой появилась цель и юности, которая может бояться, может в чем-то сомневаться, но что она хочет делать и на что она способна - она знает точно. - Для меня честь - быть принятой в Орден..
После того .как ответ был дан, Доркас обогнула кресло и вновь очутилась на одном уровне с сидящим напротив старцем, который, отнюдь, был еще очень молод. Девушка выглядела вполне здоровой, в твердой памяти, в здравом уме, и одно это уже, по ее собственному мнению, должно было указывать на то, что ее не видели... это и сотавалось уточнить директору, не лежавшему в темной, холодной совятне на каменной полу под слоем помета в вечернем платье и не готовившемуся распрощаться с чем-нибудь... либо жизнью, любо рассудком, любо памятью..или же парой передних зубов.
- Они не видели меня. Хотя слышали, но, к моему счастью, видимо приняли за сову. Я успела применить дизиллюминационное (так?) заклинание, а у них не было времени, чтобы проверить мой угол тщательнее. Это были мужчина и женщина. Лица в масках, черные плащи... кто они? Мужчина торопился, женщина была аккуратна, но недовольна тем.. что не смогла причинить вред.. У них частицы четырех по всей видимости успешных учеников.. можно выяснить, кто еще подвергся "странным событиям", кроме.. Блэка. - жаль, конечно, что пришлось сдать Блэка, но он сам виноват.. нужно меньше питть и ценить чужую помощь. К тому же, Доркас не собиралась свалить всю инфрмацию на плечи старшего и успокоиться, она собиралась активно влезть в дело Блэка, получившего под дых.
Итак...
Оставалось лишь немного вопросов самой девушки.... пожалуй, два. Два вопроса и одно согласие.
- Но... что именно стоит целью этого человека - Тома Риддла?
Девушка хотела знать подробности.. не из праздного любопытства... а от того, что все это приянло слишком серьезный оборот для неосведомленности.
- И Андромеде? - вопрос прямой, четкий и уверенный. Собственно, ответ был известен, но Доркас хотела убедиться сразу же, чтобы не было соблазана и можно было оправдать свое такое отвратительное со стороны дружбы поведение - утаивание такого важного факта.
И согласие.... - Когда я могу получить документы? - облаченное в вопрос.

Что ж... цель ясна... очищение мира от людей, желающих очистить мир от грязнокровок... ну, это, было, конечно, утрированным итогом.
Есть люди, отличающиеся от других.. Блэк, в самом деле отличался. Доркас это отчетливо понимала, только пока не могла понять чем кроме как повшенной эгоистичностью и самолюбием.
- огневиски?..
Даже если директор намекал на то, что Блэк будет защищать Доркас, способ он выбрал не самый удачный... Что будет утром, если ночью произвести вычисление Х + 3У = ?, где Х - Сириус Блэк, а У - соответственно, огневиски?...
Итак, все было понятно... А Доркас чувствовала усталость в перемешку с жаждой действий. Она улыбнулась директору, кивнула (слегка неуверенно) на его просьбу отслеживать Блэка, дала себе обещание не убить его самостоятельно при первом удобном моменте, и попрощавшись, вышла.....

И вот она уже сидела в кабинете, в который ни разу не попала во времена учебы. Ее поведение никогда не давало директору повода вызвать ее сюда, хотя, в сущности, этих поводом могло бы быть больше, но Тильде еще в юношеские годы не требовалось хулиганить или причинять кому-то насилие. Она уже тогда умела добиваться своего, так сказать, дипломатическим путем.
Дамблдор указал рукой на чашку горячего чая, от которого исходил ароматный, густой пар, что говорило о том, что эльфы, видимо, доставили его только что.
- Вы, наверное, устали с дороги. Чай. Или, может быть, вина?
Директор получил согласие на бокал согревающего тело напитка, и на минуту удалился, вскоре вернувшись с запыленной бутылью вина, которое было виноградом, наверное, еще во времена пропробабушки Кэрроу.
Оставшись на несколько мгновений одна, Тильда окинула пытливым взглядом стеллажи, стол, пребывающий одновременно и в порядке, и в удивительно рабочем беспорядке, учиненном творческой личностью, она осмотрела портреты на стенах, ответив быстрой улыбкой каждому, кто удостоил ее внимания. Улыбкой скорее автоматической - ни на секунду у ее глаз не появилось складочек, повествующих о ее искренности. В осмотре кабинета не было ничего подозрительного, чего-то такого, что могло бы сказать хотя бы одному, из бывших директоров школы, что мисс Кэрроу имеет какие-то темные планы. Но для самой Кэрроу этот осмотр был, как что-то священное. Она ыбла на месте, и она с жадностью окинула поле работы - жилище, святыню того человека, которого она должна была, обойдя многих провалившихся когда-то, обмануть.
- Итак, мисс Кэрроу. - Дамблдор подал женщине бокал с красной жидкостью, и сел в свое кресло, - Я рад, что мы нашли общий язык, и теперь у детей вновь будут восстановлены занятия по прорицаниям. Должен сказать, учителя не было год, и они многое упустили. Вы готовы к этой сложности?
Тильда сделала пару глотков, внимательно слушая директора, и отставила бокал к чашке с чаем.
Она действительно сияла, как человек, в жизни которого начинается новый период, и он этому действительно рад. Так оно и было.
- Да, профессор. Я уже писала Вам в своих письмах о причинах моего ходательства на эту должность, и нчиего с тех пор не изменилось. Я по прежднему хочу изменить свою жизнь, а начало преподавательской деятельности с такого рода сложности я считаю незаменимой практикой и отличным стимулом развиваться.
Дамблдор так же внимательно, словно сканер, смотрел на Тильду. Он знал, что возможно именно эта замечательная и с виду искренняя девушка является инструментом в руках зла, на борьбу с которым он уже ступил. А так же знал, что Тильда Кэрроу - не простой ребенок в школе, не отличается той искренностью, которой от нее обычно веет. Ему было хорошо известно о том, что Тильда - бывалый лицедей. Но он улыбнулся.
- Что ж, я рад. Наконец-то наши юные маги вновь смогут прикоснуться к таким важным и тонким материям, как прорицания.
Он уже перекладывал бумаги на столе, словно что-то искал, но никуда не торопился, а Тильда улыбнулась, выказывая, что отлично поянла иронию Дамблдора по поводу прорицаний, и его попытку понять отношение к предмету ее самой.
- Не волнуйтесь, все будет знать прорицания ровно настолько, насколько хватит их желания.
Тонко объяснив директору, что не является яростным поборником предсказаний во всем, она предоставит каждому самому решить, есть ли смысл в прорицаниях или нет, Тильда придвинулась ближе к столу, поежившись, и наконец решилась сбросить мантию, почувствовав себя способной согреться теперь уже и без нее. Элегантно и аккуратно перекинув мантию через ручку стула, Кэрроу взяла в руки чашку с чаем. Ноябрьская ночь оказалась настолько холодной, что женщина чувствовала себя по настоящему замерзшей.
- Вы скоро согреетесь, эльфы сделали чай на специальных травах. Итак, у вас будут ко мне какие-то просьбы?
Дамблдор явно экзаменовал Тильду, проверяя, как она поведет себя в новой роли, и является эта роль на данный момент господствующей. Он не знал еще, действительно ли девушка, которая училась когда-то в его школе, взяла сторону темного мага, о котором были все его мысли, или нет, а потому не спешил действовать. Если и да - ее еще можно вернуть, у всех всегда есть озможность сделать правильный выбор.
- Да, профессор. Мне нужны списки учеников со всех курсов, взявших мой предмет, их оценки у прошлого преподавателя и оценки по остальным предметам. Насчет старшекурсников - я хотела бы знать, какую профессию они решили избрать, чтобы суметь быть полезной каждому.
Тильда улыбнулась. Дамблдор улыбнулся. Его рука нашла, наконец, папку и уже протягивала ее через стол новому преподавателю прорицаний.

Пальцы Тильды уже успели коснуться заветных листов, в которых, как она не могла не предполагать, могло и не быть той важной и интересной информации, на которую она рассчитывала. Это могла бы обеспечить подозрительность и проницательность директора, который мог не вписать желающих в мракоборцы, а именно - будущих врагов Лорда Волдеморта... или же просто неуверенность учеников в своих планах ,которые часто определяются только в самый последний момент. Так или иначе, Тильда в любом случае была в выигрыше уже сейчас: она получала список поля работы по агитации, слежке, опутыванию или эксплуатированию прямо из рук директора.
Но. Некий юноша, попав под вопросительный взгляд сразу четырех глаз, ничуть не растерялся. Гриффиндор. Судя по всему, выпускник. Будущий мракоборец. Дружок племянницы. По виду тянет на чистокровного, хотя и забыл заправить рубашку в штаны.
Дамблдор задержал внимательный и чуть отстраненный взгляд на Блэке до конца его тирады, выслушав все вопросы и, похоже, угрозы. Затем взгляд его скользнул чуть выше аккуратно уложенных локонов нового преподавателя, на часы.
- Профессор Кэроу, прошу извинить мистера Блэка.
Извинившись и за Блэка, чего тот не сделал бы никогда, и тем самым намекнув Сириусу, переодически становящемуся совершенно немым к намекм, что он сделал что-то не то, Дамблдор одновременно извинился перед Тильдой и за следующее своей действие. Он вернул бумаги-списки себе, и, положив их перед собой, взял в руки магическое перо.
- Думаю, Вы не получили документы уже сейчас, по той же причине, что и мистер Малфой. Мисс Меадоуз же стремилась к этой цели еще в прошлом году. - перо Дамблдора два раза коснулось листа, и из графы "неопределившиеся" исчезли имена "Доркас Меадоуз" и "Сириус Блэк". Тильда уже поняла, кто именно почтил ее своим неординарным приветствием первый, а вот то, что она успела услышать от директора, слегка ошеломило ее - неужели и "мистер Малфой" собирается служить закону, защищающему маглов верой и правдой? Она ободряюще улыбнулась Блэку, явно просканировавшему ее еще раз, уже как преподавателя, и стала наблюдать, без излишней заинтересованности, за действиями директора.
А два имени уже заняли свое место рядом с Джеймсом Поттером и еще несколькими людьми, посетившими консультацию по профпоиску на шестом курсе. Сириус тот день был вынужден пролежать за подвешенной простынкой от Малфоя, который умудрялся даже таким скрытым и мирным образом раздражать страдающего ускоренным ростом волос и ногтей гриффиндорца. Остается загадкой, почему Поттер, всегда составлявший компанию этим двоим в крыле, в тот день каким-то образом избежал попадания сюда, и более того, даже не знал о произошедшем. Но, теперь Дамблдор, сделавший Сириусу весьма красноречивый намек на причины, которые были, однако .неправдой, смотрел прямо перед собой, в документ, внося исправления. Он не выглядел разозленным и возмущенным, скорее, был явно огорчен поведением подростка... при том, даже это проявлялось только в глазах и слегка изменившихся морщинках на его лице.
- А мисс Меадоуз, помимо того, что знает чего хочет, сильна еще и в знаниях по предметам, которые необходимы мракоборцу.
Дамблдор был разочарован - это на секунду мелькнуло в его глазах... разочарован Блэком? - задала себе вопрос Тильда. Но нет... он был разочарован тем, что Сириус ,на которого, наряду с его товарищами, было возложено столько надежд, и лишь некоторые причины оттягивали передачу того, что знает Доркас, всем, кто еще должен знать это.. этот Сириус только что поставил его, Дамблдора, в такое неловкое положение. Ведь Сириуса он не вписал лишь потому, что случилось на балу-маскараде, а Доркас не хотел вписывать. из-за родства ее и Тильды, и из-за того, что именно Доркас была тем человеком ,который никогда и никому не говорил о своем желании стать мракоборцем.
Директор еще раз просмотрел бумаги и отдал их Тильде. Женщина была весьма удовлетворена. Теперь она могла точно сказать ,что директор ей недоверяет, а это уже лучше, чем не знать ничего.
- Мистер Блэк, лишь упорный труд помог мисс Меадоуз приобрести те знания, которые у нее есть. Вам нужно быть лишь чуть более ответственным, и Вы будете знать все то же, что и она, а она, как Вы знаете, имеет высшие баллы во всем предметам, кроме Истории Магии. - в глазах директора мелькнули искорки иронии, лишь на мгновение, и видеть их мог только Блэк, но будь он догадлив, то понял бы, что слова, столь высокопарно сказанные не использующим торжественные фразы директором, могут иметь двойное дно.

Отредактировано Tilda Carrow (2009-05-16 01:01:58)